Суды над задержанными 26 марта на митинге против коррупции идут уже вторую неделю. Оправданных нет
— За окном птички поют, а мы, блин, здесь сидим, — раздраженно говорит девушка слева от меня. Светлые волосы, собранные в хвост, тонкие черты лица. В зал осторожно и неуверенно входит высокий пожилой мужчина. Девушка – адвокат Ольга Рожкова, вошедший мужчина — ее подзащитный. Ольга Рожкова пришла подать ходатайство об ознакомлении с материалами дела – завтра суд.
Показать полностью…
За окном серо-белое небо, видны слоящиеся куски кирпичных стен, слышно, как чирикают птицы.
Мы сидим в 21 зале Тверского районного суда г. Москвы. Через пару минут начнется слушание очередного дела очередного задержанного 26 марта — Михаила Дашкевича, обвиняемого по ст. 20.2 КоАП («Нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга»). Парень лет 25-ти с выбритыми висками. Его интересы представляет общественный защитник Сергей Шаров-Делоне.
— Вы по какому делу? – обращается он к Ольге, пока не вошел судья.
— По 26 марта. Избили полицаи его, – кивает девушка на своего подзащитного. – Повалили на землю, сломали очки.
Мы переводим взгляд на пожилого мужчину высокого роста в длинном темном пальто, он стоит рядом со своим адвокатом и обводит всех присутствующих взглядом. Ему 82 года, он очень плохо слышит.
Входит судья Алексей Криворучко — тот самый, который вел процесс Сергея Магнитского – дважды продлевал арест, отклонял ходатайства о лечении; приговорил пятерых нацболов к тюремным срокам за беспорядки на Манежной площади. Отклоняет ходатайства Криворучко и здесь.
— Принимая во внимание характер обстоятельства рассматриваемого дела в отношении Дашкевича… необходимости в вызове и допросе в качестве свидетелей сотрудников полиции, задержавших Дашкевича, не имеется, – заключает судья.
В какой-то момент я перестаю слышать и судью, и защитника – Ольга Рожкова и ее подзащитный сидят в уголке и заполняют доверенность, чтобы Ольга смогла знакомиться с материалами дела. Мужчина громко что-то переспрашивает, адвокат пытается его успокоить.
— Тише, говорите тише. Вы очень громко говорите. В зале суда нельзя так громко говорить, здесь идет процесс. Вы не кричите, мы вот сейчас с вами выйдем и поговорим, и вы мне расскажете все и по поводу очков, и по поводу того, что вас толкнули.
Михаил Дашкевич рассказывает, что в митинге 26 марта не участвовал — просто гулял, хотел зайти в театр, посмотреть репертуар, увидел толпу, стало интересно, подошел посмотреть, и его тут же скрутили.
Ольга Рожкова аккуратно переписывает что-то в свою тетрадь. Пожилой мужчина показывает пальцем куда-то в один из листов, она поясняет:
— Это рапорт, да.
Сергей Шаров-Делоне настаивает на том, что митинг был согласован, а действия сотрудников полиции — неправомерными. Участники митинга не были отделены от не участников митинга, произошла путаница. Задерживали всех подряд.
— Такая ситуация возникла из-за некомпетентных действий сотрудников полиции города Москвы. Мой подзащитный должен быть признан невиновным, поскольку доказать его виновность при том, что не были разделены участники митинга и просто прохожие, невозможно.
Судья уходит в совещательную комнату. Слышно, как там кто-то долго рвет бумагу.
— Вас Росгвардия задерживала? – громким шепотом спрашивает Ольга Рожкова у своего подзащитного. Не дождавшись ответа, заключает – Обалдеть.
— Росгвардия? – удивляется пожилой мужчина. — Это что-то странное, я даже не знал, что такое есть.
— Теперь есть.
Судья Криворучко признает Михаила Дашкевича виновным в том, что тот нарушил правила проведения массового мероприятия и так далее — все по списку, как и во всех остальных протоколах: выкрикивал лозунги, вышел на проезжую часть, упирался ногами в асфальт. Молодой человек должен выплатить штраф 15 тысяч рублей.
15 тысяч рублей – как выразились юристы, средняя цифра по больнице, имея в виду Тверской суд 4 апреля 2017 года. Штраф 15 тысяч рублей выписывают всем – и работающим людям с несколькими высшими образованиями, и студентам. 4 апреля в Тверском суде прошло более 25 заседаний по делу митинга 26 марта – это только те, которые успели проконтролировать и зафиксировать юристы «Руси Сидящей» и ОВД-Инфо. Штрафовали, как правило, всех – в основном, как уже было сказано, на 15 тысяч рублей, но кого-то и на 20 тысяч. Юристы смеются:
— На прошлой неделе стабильно штраф 10 тысяч был, теперь 15. Инфляция!
А потом считают: 25 заседаний умножить на 15 тысяч штрафа. Получается 650 тысяч. Неплохой доход за один день.
Кажется, единственный человек, кого по ст. 20.2 оштрафовали всего на 10 тысяч – относительно немного, учитывая местные тенденции — это Ольга Пидгайная.
— Меня задержали 26 марта рядом с Пушкинской площадью. Это было уже вечером, я стояла на ступеньках пешеходного перехода, то есть за оцеплением из сотрудников полиции, вспоминает Ольга. — Площадь уже была почти пустая. К подземному переходу периодически свиньей подбегали сотрудники ОМОН, отодвигая оцепление, и пихали людей дубинками – чтобы люди уходили — несколько человек даже упали. В какой-то момент у перехода осталось человек пять – мы боялись давки в переходе и ждали, когда снимут оцепление, чтобы пойти по улице. И подбегают сотрудники ОМОНа и снова начинают пихать. А там буйных не было, мы ничего не выкрикивали, там было несколько пожилых женщин. Я испугалась, что они упадут и обратилась к сотруднику ОМОН: «Что вы делаете. Пожилая женщина же стоит, она может упасть». И меня схватили и повели в автозак. И когда меня вели, я слышала, как кто-то сказал: «Куда ты ее ведешь? Там уже места нет».
Места в автозаке действительно не было, Ольге уступили место молодые люди, человек 7 ехали до ОВД стоя.
В ОВД Мневники автозак приехал около 17:00. Ольга рассказывает, что в протоколе было указано, что она в 17:30 выкрикивала что-то около Макдоналдса. Напомним, задержали ее у подземного на Пушкинской площади. Вышла Ольга из ОВД уже ночью. Женщину, как и почти всех, кто сегодня пришел в суд по делу 26 марта, обвиняют по ст. 20.2 КоАП.
— Вы не переживайте, мы вам найдем защитника или адвоката. И я сейчас вам расскажу, как что будет, – успокаивает ее общественный защитник Сергей Шаров-Делоне. Защитники находят своих подзащитных уже в суде. Буквально ловят в коридоре и спрашивают: «Вы по митингу? Да? Защитник есть? Нет? Тогда идите сюда, мы сейчас найдем». Ольга подошла к защитникам сама – Мы зайдем в зал, судья зачитает протокол. После этого защитник заявит несколько ходатайств — в том числе и о допросе свидетеля. Суд их отклонит. Потом суд спросит вас, что вы делали на площади, а вы ответите…
— Я отвечу, что да, я была на митинге, считаю, что это моё право. Я ничего не нарушила, – уверенно говорит женщина, поправляя шапку.
— Ну вот. А потом вас признают виновной, и будет штраф. Но мы сможем обжаловать, потому что отказывать в допросе свидетеля, который находится в здании суда, неправомерно. А здесь по этим делам суд всем так отказывает.
Ольгу признали виновной, она должна заплатить штраф 10 тыс. рублей – меньше, чем остальные сегодня, потому что предоставила справку о том, что она безработная. Ее защищал Сергей Шаров-Делоне, он улыбается:
— Мы сможем все обжаловать. Суд не допросил нашего свидетеля. Это незаконно.
Судьи отказывались допрашивать не только обычных свидетелей задержаний, но и сотрудников полиции и ОМОНа, непосредственно задерживавших людей на митинге, хотя каждый защитник ходатайствовал о допросе ОМОНовца, бойца Росгвардии – хоть кого-нибудь. А то протоколы одинаковы, расхождений по времени много – некоторые люди, по записям из протокола, выкрикивали лозунги на Тверской спустя час после того, как их привезли в ОВД.
— Необходимости в вызове указанных лиц (сотрудников ОМОН, задержавших одного из участников акции, сидящего теперь, как и многие, на скамье подсудимых), не усматривается, равно как и сотрудника полиции составившего протокол, поскольку данные лица свидетелями правонарушения не являлись – решила судья Молитвина.
Это говорится уже в другом зале, другому подсудимому – Максиму Дунову, другому защитнику – Екатерине Рыжовой. Из фразы непонятно, кто из перечисленных не являлись свидетелями правонарушения. Судя по окончаниям множественного числа – все, и сотрудники ОМОН, и сотрудник полиции. Тогда к логике судьи есть вопросы: как ОМОНовцы не были свидетелями правонарушения, если они и задержали Дунова? Почему тогда задержали? Ответ, кстати, тоже можно вывести. Может быть, сотрудники ОМОН, задержавшие Дунова, не являлись свидетелями правонарушения, потому что не было правонарушения?
— Меня задержали на Тверской, я просто стоял, но на мне были кроссовки, – рассказал Максим Дунов еще до того, как мы вошли в зал заседания.
— Что?
— Ну кроссовки. На шее на шнурках висели.
— Понятно. А на ногах еще можно носить?
— Вроде пока можно, – смеется Максим. – Вообще, со мной рядом в автозаке программист сидел. Он рассказал, что после того, как меня забрали, руководитель этой группы ОМОНа просто прокричал: «Берем всех». И они начали всех подряд хватать, зачищать улицу.
Потом были 4 часа в автозаке, потом столько же в ОВД, потом протокол, допрос. Теперь штраф 15 тыс. рублей. У Максима Дунова, кстати, дома трое несовершеннолетних детей, которых он воспитывает один. Мужчина и копии свидетельств о рождении детей судья отдал, и она их даже скопировала. Но штраф все равно 15 тысяч.
— Я считаю, что судья, который выносит такие постановления, во-первых, нарушает закон, а во-вторых, если он сам не увольняется, значит, он готов к тому, что его когда-нибудь люстрируют.
Суды по делам задержанных на митинге 26 марта идут уже вторую неделю. Первые несколько дней обвиняемых привозили из ОВД. Сейчас они приходят сами – это те, кого из ОВД 26 марта отпустили, но строго-настрого наказали прийти в суд такого-то числа во столько-то часов. И многие люди пришли – без повестки, просто потому что сотрудник полиции так сказал. Некоторым пришли повестки в суд по СМС. Поэтому защитники хватали за руки всех проходивших мимо молодых людей и спрашивали: «Вы по митингу? Вам повестка пришла? Нет, повестка по СМС – это не считается, это не документ. Можете идти домой. Нет, без вас дело не рассмотрят, не волнуйтесь. До свидания».
Как правило, людям, которые приходят в суд, нет и 25-ти. Коридоры Тверского суда переполнены девушками и юношами. Кто-то смеется, кто-то испуганно озирается по сторонам – испуганные, с тревогой на лице – это , как ни странно, обычно просто друзья, пришедшие подержать кого-то из обвиняемых.
— А их сейчас прям не арестуют? – спрашивает высокая девушка в длинной юбке и красных ботинках, посматривая на своих друзей.
— Нет, – успокаивает ее один из юристов, — У них же 20.2 КоАП часть 5, это не арестная статья.
Тверской суд уже вторую неделю похож скорее на какое-то особенное здание, куда приходят на экскурсию школьники и студенты с родителями и друзьями, чем на суд – разноцветные толстовки, кроссовки, модные стрижки, возмущенные, смеющиеся, уставшие голоса. Иногда кажется, что этих подростков не очень волнует происходящее здесь, что они не в суд пришли, и ты вовсе не в суде, а в веселой компании, в которой почему-то обсуждают штрафы и заключают пари – оправдают или не оправдают. А между ними ходят адвокаты и юристы, внимательно слушают, что-то спрашивают, потом отходят в сторону, вздыхают и говорят:
— Да не оправдают, конечно.
4 апреля «экскурсия» по Тверскому суду стоила в среднем 15 тысяч рублей.
5 апреля штрафы варьировались от 10-ти до 20ти тысяч. Было рассмотрено около 40-ка дел. Инфляция. Оправданных нет.
Важно. Назначить дату судебного заседания может только суд – сотрудники полиции к этому отношения не имеют, поэтому, если вам в ОВД сказали, прийти в суд в определенное время, даже если вы подписали обязательство о явке – можно не приходить. Неизвестно, будет ли в этот день рассматриваться ваше дело. Обязательство о явке – это не документ. СМС тоже не является официальным документом. Официальный документ – это повестка, которая приходит вам по почте (не в интернете). Получив повестку, вы расписываетесь. С этого момента – да, вы получили повестку и должны прийти в суд.
