«Крымский консенсус» постепенно перестает работать, и отношение граждан к государству меняется. Причина — общее ухудшение социально-экономической ситуации в стране. Такой вывод следует из опроса «Левада-центра».
Вот как выглядит картина в цифрах. В марте 2016 года 25% граждан считали, что «государство дает немало, но можно требовать и большего». Теперь таких 31%. На такую же величину — с 25% до 31% — выросло и число более категоричных граждан, которые уверены: «государство нам дает так мало, что мы ему ничем не обязаны».
Доля радикально мыслящих не увеличилась: как и год назад, только 19% готовы «заставить» государство служить их интересам. Но если год назад 17% опрошенных считали, что государство «в таком положении, что граждане должны ему помочь, даже идя на жертвы», то теперь таких только 11%.
По мнению социологов, это следствие ослабления «эффекта Крыма». Об этом говорит и волна протестных выступлений, которая 26 марта прокатилась по России. На митинги вышли, по некоторым оценкам, до 60 тысяч человек в 82 городах. Больше всего людей пришло на несогласованные акции в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске. Многолюдные по местным меркам митинги прошли в других областных центрах.
Как отмечают аналитики «Левада-центра», по многим показателям общественные настроения сегодня хуже, чем были до 2014 года. Это касается личного положения человека, оценок его благосостояния, надежд на завтрашний день.
«Совокупный рейтинг власти, если учитывать не только стабильно высокий рейтинг Владимира Путина, но и оценки деятельности правительства, сегодня почти на 20 пунктов ниже, чем в конце 2014 года. Сказалось не только ослабление эйфории, но и последствия экономического кризиса: даже по официальным данным, люди в России сегодня живут хуже, чем три года назад. Значение имеет не только снижение уровня жизни, но и постепенно растущее ощущение тупика, невозможности перемен, отсутствие жизненных перспектив», — отмечается в исследовании.
«Левада-центр» перечисляет следующие признаки «эрозии посткрымского консенсуса»: увеличение трудовых протестов, рост числа акций за сохранение городской среды, всероссийские протесты дальнобойщиков и фермеров, скандал вокруг передачи Исаакиевского собора в распоряжение церкви, результаты парламентских выборов в сентябре 2016 года, когда на участки не пришло большинство жителей крупных городов.
Понятно, что «эффект Крыма» не мог длиться вечно. Как в реальности выглядит динамика его ослабления, и как это влияет на ситуацию в России?
— Настроения, которые взяли верх в российском обществе в 2014 году, в результате присоединения Крыма, действительно несколько ослабели, — говорит замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин. — Тем не менее, недовольство государством далеко не достигло показателей конца 2013 года. Причем, серьезных подвижек общественных настроений не наблюдается.
Это говорит о том, что эффект 2014 года — совокупная реакция на киевский Майдан, присоединение Крыма, а главное, реакция на жесткую политику Запада в отношении РФ, которая в наибольшей степени мобилизовала российское общество, — не исчерпан. Большая часть населения и сейчас полагает: когда они защищают российскую власть, то защищают Россию и интересы страны.
Причем, дальнейшее ослабление «эффекта Крыма» не обязательно приведет к протестам. События в Киеве во многом изменили отношение большинства россиян к протестным действиям.
— «Эффект Крыма» — один из важнейших индикаторов внутриполитической ситуации в РФ, — отмечает политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. — Но надо понимать: «посткрымский консенсус» базируется не только на позиции граждан по вопросу присоединения Крыма. Суть этого консенсуса более фундаментальна. Она заключается в том, что по мнению большинства жителей РФ, страна находится в состоянии гибридной войны с большой западной коалицией, причем находится под ударом. И что в этих условиях граждане должны уменьшить свои претензии к государству, и увеличить помощь власти.
На фоне таких установок в российском обществе, по сути, произошла глубокая заморозка внутриполитических проблем.
С этим выводом, кстати, согласны все российские политики и активисты. Правда, они расходятся в оценке причин, которые привели к такой ситуации. Власть и большинство населения считают, что Россия подверглась внешней агрессии, и реакцией на это стало сплочение нации. Оппозиция же утверждает, что Кремль, имея крупные внутриполитические проблемы, специально пошел на конфликт с Западом, чтобы получить эффект заморозки социальной проблематики.
Так или иначе, заморозку фиксируют все политические силы России. Однако сейчас противостояние с Западом начало слабеть, а замороженное недовольство — понемногу оттаивать. И это логично: раз угроза стране уменьшается — зачем терпеть дальше?!
«СП»: — В чем проявляется ослабление противостояния?
— В том, что экономика РФ адаптировалась к санкциям, прекратила падение и вышла на нулевой рост. Наиболее наглядно, с точки зрения населения, это проявилось в укреплении курса рубля. Можно сказать, рост протестов отчасти явился результатом такого укрепления.
Одновременно наметились позитивные изменения в политическом ландшафте Европы. Например, во Франции на президентских выборах есть шансы на победу у Марин Ле Пен и Франсуа Фийона — оба политика не считаются врагами России.
В этих условиях — спада внешнего напряжения — внимание общественного мнения в РФ снова сместилось в сторону внутренних проблем. Таких, как огромный разрыв в доходах населения, эксперимент с расширением платных парковок, коррупция среди высших чиновников.
Думаю, если санкции с РФ начнут постепенно снимать, эффект разморозки социальной проблематики примет обвальный характер.
«СП»: — Что мы увидим в этом случае?
— Новые массовые протесты. Проблема еще и в том, что сейчас в России нет эффективных политических каналов для отвода протестных настроений. Все-таки к КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» есть вопросы по этой части. Замечу, что трудно считать реальной оппозицией и Алексея Навального, поскольку в глазах большинства он, скорее, является иностранным агентом и марионеткой врагов страны.
На деле, во внутренней политике возник резкий дефицит оппозиции, и это несет в себе риски. Ситуацию можно сравнить с водой, которая переливается через дамбу, и, не имея подходящего русла для стока, постепенно затапливает всю прилегающую местность.
Если так пойдет и дальше, разморозка социальной проблематики приведет к протестам по непредсказуемым поводам и направлениям.
«СП»: — Какие контрмеры может предпринять Кремль в такой ситуации?
— Активизировать конфликт с Западом. Например, усилить помощь Донбассу, что вызовет резкий гнев западной коалиции. Однако открытым остается вопрос, готов ли Кремль пойти на такой шаг. Все же огромные сегменты российской элиты — так называемая скрытая оппозиция — буквально молятся за снятие санкций.
