Зачем Сергей Собянин содержит фонд экс-супруги президента РФ?
Почему «коммуникативные» занятия Людмилы Путиной нужно поддерживать за счет городского бюджета? Обсуждают эксперт Фонда борьбы с коррупцией Николай Ляскин, политик Кирилл Шулика и редактор отдела расследований еженедельника «Собеседник» Олег Ролдугин.
Ведущая Елена Рыковцева
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Я знакомлю вас с нашим гостем — Николай Ляскин, Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального. Мы сегодня не дадим вам отвлечь нас Дмитрием Медведевым. Мы сегодня вернемся к главной паре страны, бывшей, правда, уже паре, распавшейся — Владимир Путин и Людмила Путина. Новости поступили как раз с их стороны сегодня. Вчера все еще героем был Дмитрий Медведев. Вы знаете, что он снова пропал, кстати?
Николай Ляскин: Я слышал, что он пропал.
Елена Рыковцева: Вчера объявился, а сегодня пропал снова.
Николай Ляскин: Была информация, что он катается на лыжах. Лыжи дело опасное, там дерево может быть, надуть опять же, ветер. Столько мероприятий может случиться.
Елена Рыковцева: Никто не знает, когда были эти лыжи. Я перечислю события с Дмитрием Медведевым: 14 марта объявляют, что он болен гриппом, в этот день у него должно было состояться три мероприятия — встреча с президентом Армении, кремлевский прием и заседание правительства. Все три отменены, причем армян даже не предупредили. На следующий день без всяких объявлений, это проходит в новостях одной или двумя фотографиями, все-таки по дорогев аэропорт завозят армянского президента на Воздвиженку, в Дом приемов правительства. Показывают нам Дмитрия Анатольевича, который сидит в кресле, и они вроде бы общаются. Вчера никакой информации о нем опять нет. Но я залезаю на сайт правительства Российской Федерации и вижу удивительную штуку — заседание правительства, которое он проводит. Выложено видео его выступления перед членами правительства. Но ни один телеканал почему-то это не хочет по каким-то причинам показывать. Я уж думаю, не «консервы» ли и это тоже, не заготовили ли они заранее эту речь. Потому что сегодня его снова нигде нет.
Николай Ляскин: Для кого эти «консервы», непонятно, заготовлены? Для правительства, для президента Армении, для вас, кто залез на этот сайт? Или для тех, кто наверху, или жена спросит: а где муж? А я на заседании. И ссылочку ей на телефон.
Елена Рыковцева: Я думаю, что он записался заранее, как Путин записывался в 2015 году, чтобы эти «консервы» последовательно выкладывать, чтобы мы думали, что он есть. Сегодня нам говорят, что он не присутствует на Совбезе по причине графика. А графика никакого нет ни на одном сайте. Затравили вы его.
Николай Ляскин: Мы показываем только правду. Может быть уточка затравила его.
Елена Рыковцева: Одним словом, пока мы без Дмитрия Анатольевича, не с кем вам бороться, нет против кого марш проводить.
Николай Ляскин: А может быть он готовится как раз к маршу. 26 числа марш. Он сейчас неделю отсидится, а потом раз перед маршем — вот он я, готов разговаривать, отвечать на все ваши вопросы. Вот было бы прекрасно: марш идет, Дмитрий Анатольевич отвечает.
Елена Рыковцева: Может быть он делает пластику к маршу, как Владимир Владимирович когда готовился к прямой линии.
Николай Ляскин: Чтобы красивым отвечать на вопросы.
Елена Рыковцева: Скорее всего так оно и есть. С нами на связи Кирилл Шулика, блогер и тоже расследователь, тоже будет участвовать в нашем разговоре о новой истории, которая приключилась, о которой нам поведал канал «Дождь». Он полез в бюджет Москвы и нашел старое правительственное постановление московского правительства 2015 года о том, что, оказывается, каждый год вплоть до 2018, и мы сейчас это проверили с Николаем — это действительно правда, фонду, которым руководит Людмила Путина, выделяется из городских денежек 62 миллиона рублей, то есть миллион долларов ежегодно.
Николай Ляскин: Главное, такая ровная цифра получается — миллион долларов. Удобно.
Елена Рыковцева: Некий фонд, который занимается межкоммункационными связями, общением. Начинался он когда-то с Фонда русского языка, а сейчас что-то такое — психологическая адаптация человека к страху, например, исследуется. Это типичные растраты государственного бюджета на поддержку таких фондов?
Николай Ляскин: В нашей стране, когда говорят, что денег нет и просят всех держаться, мы понимаем, что из Москвы выделяются, а Москва один из самых богатейших городов мира и самый богатый в России. Берем чуть подальше, там колоссальнейшие проблемы. Когда на преодоление страхов в Москве у нас выделяется миллион долларов, наверное, москвичам вообще не надо ничего бояться. Если москвичи говорят — мы ничего не боимся, наверное, это разумное выделение денег. А так как москвичи опасаются многих вещей, опасаются говорить правду очень часто, опасаются выступать открыто против власти, чиновников. Я скажу больше, многие бюджетники опасаются голосовать не так, как их заставляют, с чем мы боремся. Наверное, не все страхи преодолены. Скорее всего, тогда плохо этот фонд работает.
Елена Рыковцева: Интересно, что в 2015 году просто специальным постановлением перераспределили одну большую статью бюджета, эта статья называется «Социальная поддержка жителей города Москвы на 2012-18 годы». Что-то такое перераспредели для того, чтобы выделить денежек фонду Людмилы Путиной, я хочу, чтобы вы вслушались, как это называется: «Подпрограмма модернизации и развития системы социальной защиты населения города». А «Центр развития межличностных коммуникаций» получает каждый год миллион долларов на «осуществление деятельности по созданию условий для эффективного коммуникативного взаимодействия в обществе». То есть мы с вами сейчас общаемся эффективно только по той причине, что фонд на это получил из бюджета.
Николай Ляскин: Это не просто эффективно, но еще и коммуникативно.
Елена Рыковцева: Я сегодня перерыла весь сайт этого фонда, изучила его деятельность и обнаружила еще одну вещь, там написано: билеты на лекции дешевле брать через сайт. Я кликаю на эту лекцию, последнюю как раз про страхи, знаете, какие суммы — 1300-1500 рублей за лекцию.
Николай Ляскин: Не хватает миллиона долларов, на эффективную работу не всегда хватает миллиона долларов. Поэтому необходимо с людей брать еще полторы тысячи рублей. Интересно посещаемость этих лекций еще узнать. Вы представляете, мы так обсуждаем, а вдруг по разнарядке все работники управ по пятницам идут туда.
Елена Рыковцева: Кстати, точно, купить абонемент в этот фонд и ходить на Воздвиженку 9. Кирилл Шулика, что вы скажете про эти новости о том, что вот эта замечательная семья, Людмила Путина и ее новый муж, там же муж, которого нашел «Собеседник», руководит этим фондом, они получают из бюджета Москвы. Считаете ли вы, что это типично, нормально?
Кирилл Шулика: Вы сами сказали, что это программа по социальной поддержке москвичей. Видите, есть два москвича, как вы говорите, их поддерживает город вот такими суммами, которые выделяются, на мой взгляд, абсолютно непонятно, на что. Зашли на сайт, увидели там, что продаются билеты на лекции — это уже, по крайней мере, хорошо, что есть лекции. Потому что иногда у таких организаций нет не то, что лекций, но даже нет сайтов. Вообще НКО обязаны публиковать подробные отчеты о своей деятельности, о том, что они делают. Я практически уверен, что там отчетности никакой нет, которая должна быть. Например, правозащитные организации типа Хельсинской группы или «Мемориала», которые пытаются постоянно признать «иностранными агентами», заставляют отчитываться столько, что там, наверное, без машины не отвезти в Минюст бумаги. У нас по партии отчеты такая же история, каждый съезд, каждое мероприятие, нужно это собирать, отчитываться, публиковать, все это идет на сайт Минюста. А здесь просто таким образом даются деньги, никто об этом не знал, кто-то узнал случайно. Это типичная для России история, не только для Москвы, не только с Людмилой Путиной. Кстати, между прочим, с Медведевым тем же история, там тоже все эти дворцы, особняки принадлежат некоммерческим организациям, каким-то фондам, у которых нет сайтов, у которых ничего нет. Между прочим, интересно, нам говорят, что угрозу национальной безопасности представляют какие-то правозащитные организации, чья деятельность видна, о ней можно узнать, открыв интернет, иногда даже телевизор включив по каким-то случаям, но есть некоммерческие организации, о которых мы вообще ничего не знаем. Получается, что для одних закон написан, приходят с обысками, спроверками, вручают всякие ярлыки типа «иностранного агента», а есть организации, которые даже не публикуют отчеты свои нигде, хотя это их прямая обязанность. Вот это как раз почва для коррупции называется, потому что кто-то находится в теневом секторе.
Елена Рыковцева: Совершенно верно. Вы говорите, вы сайта не видели, но все рассказали про него совершенно правильно. Я его видела, с головы до ног перевернула и перепроверила, ничего, никаких отчетов. Там сообщения о том, какие мероприятия проводили. Такой списочек мероприятий, допустим, 13 штук, типа: концерт в пионерлагере «Орленок» 2005 года, конкурс такой-то в 2007 году, конкурс литературный для поэтов, еще чего-то. Что, куда, какая графа, где эти миллионы — это, конечно, понять по этому сайту нельзя.
Николай Ляскин: Это, кстати, большая проблема. Деньги бюджетные, соответственно, наши с вами. К сожалению, это такая порочная практика, что бюджетные деньги даются кому-то, люди их по своему разумению, как-то используют, тратят. А мы, чьи деньги на самом деле потратили, не знаем об этих деньгах ничего. На благое дело они пошли, на дворцы, на яхты, на детей. Расследования мы проводим, у нас на фонд «Дар» получается дача для Медведева, домики, в которых он живет.
Елена Рыковцева: Немножко ошибается Кирилл, сайт есть у этого «Дара», там написано про школы, про лицей.
Николай Ляскин: Но мы просто знаем, что этот фонд оплачивает проживание Медведева. Эта некоммерческая организация непонятно, чем занимается, отчета нет. Но наши с вами деньги потрачены,непонятно куда.
Елена Рыковцева: Пусть они проводят конкурсы, если это фонд, если у них есть пожертвователи. Причем тут бюджет Москвы для их конкурсов и лекций?
Николай Ляскин: Абсолютно верно. Пусть продают билеты, люди покупают, ходят на лекции и получают зарплаты для преподавателей. Причем тут бюджет Москвы — вообще непонятно.
Елена Рыковцева: Олег Ролдугин с нами на связи, отдел расследований он представляет много лет еженедельника «Собеседник», который часто нас знакомит с некоторыми подробностями и бизнес-жизни первых лиц государства. Олег, вы же нам открыли новую фамилию Людмилы Путиной? Вас удивило, что вдруг оказывается фонд, о котором вы все знаете, вы писали об этой связи, он получает деньги из бюджета Москвы?
Олег Ролдугин: Нет, совершенно предсказуемая информация. Откуда он может еще получать эти деньги? Я не исключаю того, что существует определенная разнарядка на государственные компании, которые в рамках благотворительной программы также оказывают этому центру финансовую помощь. Но поскольку у нас нет в открытом доступе финансовой отчетности этого центра, мы можем только предполагать.
Елена Рыковцева: Олег, напомните нам эту историю, это же вы ее расследовали.
Олег Ролдугин: На самом деле история была достаточно занятная, поскольку перед тем, как опубликовать эту информацию, согласитесь, достаточно двусмысленную, мало ли, человек на 20 лет моложе, какие-то могли быть нестыковки. Мы обращались в этот фонд, у них была возможность либо опровергнуть, либо надавить может быть, но этого не было сделано. Наоборот после нашей публикации, когда я готовил материал, я заходил на страничку Артура Очеретного, мужа Людмилы Александровны нынешнего, в Фейсбуке, эта страничка была закрыта. Там не было ни фотографий, мы не знали ни того, что Людмила Путина у него в друзьях и ставит ему лайки. Но после публикации вся эта информация появилась. Отсюда я делаю вывод, что они на самом деле не очень хотели скрывать эту информацию, просто они ждали повода, чтобы как-то ее подать. Не могли они пойти к Малахову с этой новостью. И так получилось, что я первым по документам сумел доказать, что Людмила Александровна все-таки сменила фамилию, она уже не Путина.
Елена Рыковцева: Она теперь Очеретная, мы благодаря вам это узнали. И они вдвоем сейчас занимаются этим фондом. Сегодня наши корреспонденты снимали опрос на улице, а улица эта называется Воздвиженка, дом 9, возле которого я попросила, чтобы пошли и сняли опрос, где находится этот фонд. Объясните, пожалуйста, как вы думаете, почему их начали гонять оттуда полицейские, говорить, что это режимный объект? Что может быть режимного в социальном фонде?
Николай Ляскин: Мне кажется, руководство фонда режимное. В стране есть режимные объекты, есть режимные зоны, а есть режимные люди. Воздвиженка 9 такое сочетание — и здание режимное, и люди режимные, и процессы, которые происходят в этом помещении, режимные, которые требуют особой охраны. Я, к сожалению, не знаю, кто гонял корреспондентов, просто полиция или это ФСО, может быть какой-то отдел ФСБ. Какой уровень режимности у этого объекта, вот бы нам еще узнать.
Елена Рыковцева: По лицам они не смогли определить, кто эти люди. Давайте итоги опроса посмотрим.
Елена Рыковцева: Олег, вы согласны с тем, что не то, чтобы легко делать такие расследования, но они уже особенно и не шифруются? Ну вот у них фонд, которым руководит сокурсник, с которым он открыто дружит много лет. Как вы расцениваете такую комфортную расследовательскую обстановку в Российской Федерации?
Олег Ролдугин: Абсолютно с вами согласен, вся информация в данном случае во многих расследованиях получена исключительно из открытых источников. Это касается и Очеретного, это касается той информации, которая использована в фильме про Дмитрия Медведева недавней, который мы все видели. А зачем бояться, если реакции никакой? Хотел только добавить информацию по поводу того, откуда могут быть деньги у центра. Могут быть из собственных источников. У Людмилы Путиной есть единственная фирма, на ее имя зарегистрированная — это «Интерьер-сервис», которая имеет «дочку», зарегистрированную по адресу Воздвиженка 9, это фирма компании «Меридиан», которая занимается сдачей в аренду недвижимости. Если мы посмотрим, какая и сколько недвижимости сдается по адресу центра, ее там сдается очень много, цена до 45 тысяч рублей за квадратный метр в год. Давайте посмотрим выписку Россреестра, какова же площадь зданий на Воздвиженке, два корпуса — Воздвиженка дом 9 и дом 9 строение 2. Это более 11 тысяч квадратных метров. И мы посмотрим, какие у нас получаются доходы. За 2015 год «Меридиан», который сдает недвижимость, указал выручку 225 миллионов 37 тысяч рублей, что превышает помощь мэрии за год. При том, что еще у этого центра есть дворец, который в Калининграде называют дворец Людмилы Путиной, квадратные метры которого тоже сдаются в аренду. На какие средства были получены эти здания, тут уже можно гадать, но они тоже приносят определенный доход и немаленький.
