У Китая есть новая программа экономической войны, которая следует по пути, хорошо проторенному в истории промышленного соревнования.
Согласно высокопоставленному источнику в Китае, новая программа была запущена в середине 2015 — начале 2016 года в качестве замены прежней модели, использующей кибератаки для кражи информации с целью получения экономической выгоды.
Барак Обама встретился с Си Цзиньпином в Белом доме 25 сентября 2015 года. После встречи они объявили о подписании нового двустороннего соглашения, в котором говорилось, что ни одна страна не будет использовать кибератаки для кражи интеллектуальной собственности, коммерческой тайны или другой конфиденциальной информации для «коммерческого преимущества».
Предыстория встречи состояла в том, что совершались государственные кибератаки на США из Китая с целью экономических краж. Обама начал угрожать санкциями китайским компаниям, которые получили прибыль от кибератак. Новое соглашение отменило санкции.
В рамках своей программы по преодолению Запада Китай меньше полагается на кибератаки и больше — на иностранные приобретения и совместные предприятия.
Сейчас руководители бизнеса и высокопоставленные должностные лица в Китае действуют по альтернативному плану, чтобы, как говорится в программе по экономическому воровству Project 863, «быстро догнать и перегнать Запад».
«Они посылают в Соединённые Штаты людей, которые присоединяются к своим нынешним партнёрам и заставляют новых партнёров плясать под их дудку», — сказал источник, попросивший остаться неназванным для личной безопасности.
«Другая часть заключается в том, что они приезжают в эту страну, чтобы начать создавать предприятие, — сказал он, — чтобы лучше узнать методы работы и бизнес-операции западных компаний „и украсть их для своей страны“».
Бывший французский премьер-министр Жан-Марк Айро (третий справа) представляет модель автомобиля китайским менеджерам во время посещения автомобильного завода Dongfeng Peugeot-Citroën 7 декабря 2013 года в Ухане, Китай. В следующем году китайский государственный Dongfeng стал равным акционером в PSA Peugeot Citroën, ведущем автомобилестроителе во Франции. Фото: PETER PARKS/AFP/Getty Images
Он привёл в пример китайскую компанию, производящую промышленные беспилотные летательные аппараты, которая начала создавать совместные предприятия с американскими компаниями.
«Они хотят иметь свою компанию в Соединённых Штатах, чтобы установить связь с другой компанией, работать с этой компанией, а затем перевезти сотрудников или технологии на материк», — отметил источник.
Китайские власти быстро продвигались в своём стремлении к иностранным приобретениям и совместным предприятиям, и к осени 2016 года уже появились результаты.
По данным консалтинговой фирмы Rhodium Group, базирующейся в Нью-Йорке, ежегодные прямые иностранные инвестиции в США в 2016 году по сравнению с предыдущим годом выросли почти в три раза, с $15,3 до $45,6 млрд.
Это вызвало большую волну в деловых и политических кругах, причём не только в Соединённых Штатах, но и во всём мире.
В феврале 2016 года The New York Times сообщила об усиливающейся политической реакции Вашингтона на деятельность китайских компаний, пытающихся приобрести технологические компании в США.
Bloomberg сообщил в августе 2016 года, что китайские приобретения вызвали глобальный резонанс накануне саммита G-20. The Trumpet сообщила, что федеральный казначей Австралии отклонил по соображениям безопасности две китайские сделки для энергетических компаний, стоимость которых превышает $7,6 млрд.
Китайские рабочие собирают электронные компоненты на заводе технологического гиганта Foxconn в Шэньчжэне, провинция Гуанчжоу, в 2010 году. Фото: AFP/AFP/Getty Images
В августе 2016 года израильская газета «Гаарец» опубликовала аналитическую статью под названием «Почему Китай устроил торговый разгул в Израиле», отметив тенденцию к приобретению, но не указала мотивации. Автор статьи отметил, что Израиль с солидной экономикой и репутацией для инноваций стал просто привлекательной стоянкой для китайского оттока капитала.
Классическая стратегия
По словам Амара Манзура, автора книги «Искусство промышленной войны», это новый толчок компартии к экономической выгоде, но не новый подход: «Они скопировали тактику Японии».
Аналогичная ситуация имела место в 1950-х годах. Манзур отметил, что многие автомобили Toyota были похожи на Ford Mustang, но продавались по более низкой цене. После того как они ворвались на американский рынок, Toyota заключила соглашение с американским производителем General Motors о создании нового завода United Motor Manufacturing.
В партнёрстве с крупной американской компанией по строительству завода в США Toyota смогла проверить, насколько восприимчивы американцы к полноценным заводам Toyota на их территории. Это также позволило Toyota начать развитие сети поставок в Соединённых Штатах.
Манзур сказал, что многие страны прошли процесс копирования продукции зарубежного конкурента, а затем сотрудничают с компаниями на целевом рынке.
Он отметил, что индийский автопроизводитель Tata Motors купил контрольные пакеты акций Jaguar Land Rover, и это помогает им переносить технологии продвинутых автомобилестроителей в Индию.
«Всё, что делает Индия, основано на промышленной войне. Она хочет получить доступ к технологии, хочет заводы, — говорит Манзур. — То же самое и с Китаем».
Бывший премьер-министр Новой Зеландии Джон Ки и китайский лидер Си Цзиньпин 20 августа 2014 года в Веллингтоне, Новая Зеландия. Китай стал крупнейшим покупателем новозеландских сельхозугодий, а шанхайский Pengxin стал третьим по величине в Новой Зеландии производителем молока. Фото: Hagen Hopkins/Getty Images
«Таким образом вы получаете эти промышленные узлы», — сказал он, отметив, что так делают не только развивающиеся страны, пытающиеся построить индустриальные центры, но также развитые страны, в том числе Соединённое Королевство и Соединённые Штаты.
Ценность контроля над заводами выходит далеко за пределы прибыли.
Люди, занятые производством и создающие продукты, часто думают о том, как улучшить свою продукцию.
Промышленные инновации в Соединённых Штатах снижаются из-за конкуренции с китайским импортом, согласно недавнему отчёту Национального бюро экономических исследований. В отчёте отмечается, что в Соединённых Штатах подано меньше патентов.
Страна, которая контролирует заводы, также контролирует рынок труда. Любое правительство, хорошо разбирающееся в стратегиях промышленной войны, также будет пытаться получить контроль над сырьём и всей цепочкой поставок.
В частности, о Китае Манзур сказал: «Они хотят контролировать предложение и спрос, и лучший способ сделать это — контролировать рынок. Именно здесь сейчас идёт промышленная война».
Когда промышленная война достигает этого уровня, она также начинает влиять на национальную безопасность.
Согласно отчёту армии США, «доступ китайских компаний к ресурсам, технологиям, рынкам и элитам переводится в средства влияния и власти, которые могут быть использованы для решения целого ряда задач, ориентированных не только на коммерческие цели».
Манзур напомнил, как во время Второй мировой войны фабрики были перепрофилированы для оборонной промышленности, а компании, которые ранее строили автомобили, начали выпускать танки и истребители.
Если страна неожиданно втянется в войну и ей будет недостаточно внутреннего производства, ей придётся строить заводы и инфраструктуру снабжения с нуля.
Внутренний сдвиг
Китайские власти сократили свои кибератаки против Соединённых Штатов, хотя некоторые из хакерских подразделений всё ещё продолжают действовать. Компания FireEye по компьютерной безопасности сообщила в июне 2016 года, что с середины 2014 года «мы наблюдаем заметное снижение общей активности вторжений китайских компаний против компаний в США и в 25 других странах». В сообщении говорится, что действия США в ответ на атаки «могли побудить Пекин пересмотреть выполнение своих сетевых операций».
Новая китайская программа по кибератакам, спонсируемым государством, имеет два аспекта: расширение охвата китайских заводов и кража интеллектуальной собственности у конкурентов напрямую.
Согласно источнику в Китае, «единственный способ, благодаря которому они могут вводить новшества, это кража».
Он рассказал об уже существующих программах экономического хищения, параллельно с операциями по кибер-кражам. К ним относятся программа Torch для высокотехнологичных коммерческих отраслей промышленности, программа исследований 973 и программа 211 по использованию университетов.
Согласно книге «Промышленный шпионаж в Китае», все эти программы используют «зарубежное сотрудничество и технологии для покрытия ключевых пробелов» и методы, которые включают поощрение квалифицированных специалистов к возвращению в Китай или к «обслуживанию на месте» и предоставлению информации, полученной ими от западных работодателей.
Экономическая ситуация в Китае не такая замечательная, как убеждает режим. Источник в Китае сказал: «Деловая среда полностью изменилась. Всё изменилось к худшему. Существуют значительные проблемы. Есть много безработных. Они ищут ответы, и у правительства их, похоже, нет. Там также много протестов, которых раньше не было. Тысячи людей пишут спреем лозунги на своих рубашках и очень быстро вступают в бой. Эти люди потеряли деньги. Они потеряли свои сбережения, но правительство не отвечает на их потребности, а бизнес только пытается увеличить продажи».
«Новаторы уезжают толпами. Их либо преследует правительство, либо они понимают, что правительство крадёт их вещи, — добавил он. — Они не зарабатывают достаточно денег, и им не хватает заказов от клиентов». Компании осознают, что из-за высокого уровня бедности, а также из-за отсутствия среднего класса, реальный китайский рынок составляет всего около 200 миллионов от общей численности населения в 1,3 миллиарда.
Многие иностранные компании имели обыкновение выпускать свою продукцию в Китае. Однако по мере роста местной заработной платы, а также потому что другие страны, такие как Индия и Индонезия, создают собственные производственные базы, эффективность производства в Китае начинает снижаться.
Китайские власти сейчас пытаются построить экономику среднего класса и прилагают серьёзные усилия для того, чтобы китайские продукты, такие как компьютеры Lenovo и смартфоны Xiaomi, стали глобальными конкурентами. Они также стремятся приобретать сырьё и проводить переговоры по торговым сделкам.
Отказ от привязанности к западным продуктам и технологиям сейчас является приоритетом для китайского правительства.
Оно также вытесняет некоторые иностранные компании напрямую. По словам источника, эта стратегия избирательно выталкивает иностранные компании из Китая, если китайские отечественные товары могут конкурировать друг с другом на мировых рынках или в странах третьего мира. Они держат в Китае те компании, у которых ещё могут поучиться.
«Это новая попытка китайских властей по покупке или сотрудничеству с компаниями за пределами Китая, — сказал источник. — Поскольку они вытесняют людей, им нужно что-то, чтобы заменить утраченные инновации».
