Как известно, термин «культурная революция» был введен в оборот В. И. Лениным. Позднее, при Сталине, проблема строительства социализма была сведена к решению трех основных задач: индустриализации, коллективизации и культурной революции. До начала 90-х годов в научной литературе активно разрабатывалась тема культурного строительства по таким ее аспектам, как цели и задачи, хронологические рамки, итоги культурной революции. И хотя Ленин употреблял это понятие в контексте кооперирования производителей, цель культурной революции трактовалась историками значительно шире — как формирование новой, образованной, сознательной, приверженной социализму личности. Исходным пунктом и условием культурной революции считалась социальная революция, отсюда начальный ее этап — Октябрьская революция 1917 года, а завершающий — построение социализма.
Долгое время среди историков культуры шли бурные дискуссии о том, завершилась ли в СССР культурная революция с построением «основ социализма», а тем более — «развитого социализма». Расширительное толкование целей культурной революции — воспитание нового человека — давало основание одним говорить «нет». Другие, видевшие ее цели в ликвидации неграмотности, введении всеобщего начального, семилетнего, а затем и среднего образования, определенном прогрессе в науке, литературе, искусстве, росте численности интеллигенции, отвечали на этот вопрос положительно. Поскольку в настоящее время очевидно, что социализм в СССР не состоялся, то в каком смысле можно говорить о культурной революции? Кроме того, сам термин «революция» с большой натяжкой можно применить к культурному процессу. В революциях происходит слом старого и утверждение нового. Культура же не может развиваться, не опираясь на предыдущие достижения, не вбирая в себя культурного наследия прошлого в технике, науке или в художественной сфере. Таким образом, укоренившиеся клише «культурное строительство», «формирование социалистической культуры» и т. п. подразумевали искусственно направляемый и управляемый процесс, в то время как культуры не строятся, а зарождаются и развиваются. Поэтому термин «культурная революция» следует, вероятно, рассматривать как политизированный, идеологический лозунг, как выдвижение на первый план в культуре всеобъемлющего идеологического императива. Более того, надо иметь в виду, что не существует единой, однородной человеческой культуры. Культура любого общества — это симбиоз разных, порой весьма отличных друг от друга субкультур, которые сосуществуют, взаимодействуют, что является условием культурного прогресса. Ни одна из субкультур не может претендовать на доминирующую, господствующую роль, так как это может привести к культурной деградации общества. В процессе же «культурной революции» в сталинской интерпретации в литературе и искусстве был насажден «единственно плодотворный» метод «социалистического реализма», в общественных науках — «единственно верный диалектический метод» в крайне упрощенной трактовке и т. д. Тем не менее нельзя отрицать, что за годы строительства «государственного социализма» в СССР были достигнуты определенные успехи в развитии культуры. Кардинально выросло число грамотных людей. Начиная с 1930/31 учебного года повсеместно вводилось всеобщее обязательное начальное обучение детей. Высокими темпами развивалась система среднего специального и высшего образования. Значительные успехи были достигнуты в естественных и технических науках, в литературе и искусстве. Успехи культурного развития объективно были связаны с очередной попыткой социально-экономической модернизации российского общества, что обусловливало необходимость соответствующего роста образованности населения. Но эта политика была деформирована ее целями (достижением индустриально-экономического и военного паритета, а затем и превосходства над наиболее развитыми странами Запада для победы мировой революции, повсеместного насаждения социалистического строя), а также методами проведения с помощью тоталитарного режима, монополии одной партии на власть и господства в духовной жизни общества коммунистической идеологии.
Гнетущая атмосфера тоталитарного государства, несовместимого со свободой творчества, тормозила развитие культуры. Перспективные научные направления — генетика, кибернетика, педология — подверглись гонениям, процветали лжеученые типа Т. Д. Лысенко. Были репрессированы многие выдающиеся ученые, писатели, актеры, режиссеры, музыканты, художники. Вопреки ленинским утверждениям о необходимости бережного отношения к наследию прошлого и преемственности в развитии культуры, дореволюционная интеллигенция (военная, техническая, научная, художественная и т. д.) была или выслана из страны, или репрессирована. Та же участь постигла русскую православную церковь и ее служителей. Таким образом, можно сделать вывод, что, во-первых, так называемая «культурная революция» была политическим лозунгом и служила идеологическим целям партийно-государственной элиты первого в мире государства победившего социализма, а во-вторых, она обеспечила в заданных границах неоспоримое повышение культурного уровня трудящихся и развитие образования и науки.
